Юрий Алябьев или Глеб Пьяных? Советский «Журналист» против журналистов 2000-х


         Начиная работать с каждым новым набором студентов Высшей школы телевидения, я пытаюсь понять, как они, одержимые желанием оказаться внутри самой влиятельной медийной системы современности, то есть телевидения, представляют себе реальности этой системы — особенно её журналистской составляющей.

         Прямые вопросы и опросы, как правило, не приносят значимого и интересного результата. Приносят они юношеские стереотипы и вполне взрослые банальности.

         Гораздо интереснее и полезнее озаботить первокурсников каким-нибудь неожиданным и достаточно сложным (для этих самых первокурсников) заданием. Не все выполнят его успешно, но попытка сразу преодолеть высоту, отмеренную уже для профессионалов, как правило, настолько раскрепощает молодые умы и души, что появляются очень оригинальные в своей искренности и в своей содержательности тексты. Поверхностному взгляду они кажутся наивными, неумелыми, хаотичными. Но серьезный, даже самый первичный, анализ этих текстов (метафорически этот анализ можно было бы назвать «психоаналитическим») позволяет обнаружить как глубинные (архетипичные) представления студентов-первокурсников об избранной ими профессии, так и неожиданные (далеко уходящие от ныне бытующих в самих СМИ и в экспертно-профессиональной среде стереотипов) оценки, мнения и взгляды.

         Простое задание порождает скуку и — как следствие — неискренность,  поверхностность  и желание написать «как надо» или «как принято».

         Трудное задание — азарт, а потому  вдохновение и плод его — искренний и оригинальный (в меру таланта и знаний автора) текст (произведение).

         Осенью прошлого года, воспользовавшись нечастым (в отличие от некоторых других советских кинокартин) ныне показом по одному из федеральных каналов двухсерийного фильма Сергея Герасимова «Журналист» (фильма, благодаря которому я сам в своё время выбрал эту профессию), я дал первокурсникам такое двойное задание: написать рецензию на этот фильм (хотя никакого курса кино- и телекритики им еще никто не читал), а затем — синопсис (и сценарное дело им еще не начали преподавать) современного римейка этого фильма.

         Разумеется, у меня были собственные гипотезы того, что из себя будет представлять большинство этих рецензий и — менее внятно — большинство этих синопсисов. Должен признать: тексты (сочинения, произведения) первокурсников (ныне это уже второкурсники) довольно сильно от этих гипотез отклонились.

         В жанровом отношении рецензии, конечно, были поверхностны и слабоваты (сказалась, естественно, не только неопытность авторов как рецензентов, но и элементарное незнание, а вслед за этим и непонимание многих советских, да и вообще того периода нашей жизни, реалий). Но меня интересовала не столько чистота жанра, сколько искренность впечатлений от фильма.

         И большинство синопсисов, разумеется, были какими-то «самодельными». Но — для меня — неожиданными. Я, например, предполагал, что,  отталкиваясь от известной любовной интриги фильма, скрепляющей, помимо прочего, две довольно разнотемные серии «Журналиста», и следуя сегодняшней кино- и телемоде, мои первокурсники резко (до какого предела?) усилят эротическую линию сюжета, насытив его постельными сценами и сексуальной символикой. Ничего подобного не случилось.

         Не буду дальше перечислять, что в моих ожиданиях и предположениях совпало, а что не совпало с трудами моих новоиспеченных студентов. Главное в другом: я понял, что передо мной не просто набор в разной степени интересно выполненных учебных работ, а корпус текстов для научного анализа.

         Какое-то время я предполагал, что сам сделаю этот анализ (выявлю тенденции и прочее), но, разумеется, руки у меня так до этого и не дошли. Но заноза-то в голове сидела. Мне было просто жалко, что сами эти тексты (в своей сумме) и мысли, которые при их сплошном (друг за другом) чтении рождаются, останутся известными только мне.

         Словом, воспользовавшись своими деканскими полномочиями, я попросил заведующего кафедрой телекритики ВШТ культуролога Андрея Новикова-Ланского и заведующую издательским отделом ВШТ литературного критика Викторию Шохину прочитать все сданные мне работы (повторяю, это — на круг — полсотни рецензий и полсотни синопсисов) одним махом. И, если они разделят моё мнение о ценности этого корпуса текстов, отобрать для публикации в «Научных и учебных тетрадях ВШТ МГУ» 15-20 наиболее показательных текстов и написать не слишком пространный, но серьезный (первичный в своей научности) их аналитический обзор.

         Что Андрей Новиков-Ланской и Виктория Шохина и, на мой взгляд, блестяще и сделали.

         Сегодня, еще до выхода в свет печатного варианта третьего выпуска наших «Тетрадей», я предлагаю посетителям сайта Высшей школы телевидения ознакомиться с этим аналитическим обзором и отобранным его авторами для публикации полутородесятком из той сотни студенческих работ.

         Вся сотня осела (как, повторюсь, ценный, на мой взгляд, научный материал) в библиотеке ВШТ МГУ и будет там храниться, ожидая, надеюсь, своего более скрупулезного исследователя. Или того, кто, отталкиваясь от этого материала, сам проведет (на нашем факультете или в ином месте) более репрезентативное и глубокое изучение того, что столь четко и интересно проявило «обычное» учебное задание.

         Итак, советский журналист-международник Алябьев против журналистов современных. Кто, где и в чем победит или проиграет?

         И что бы делал, писал и о чем бы думал журналист Алябьев, если бы фильм о нем снял не великий советский (отечественный) кинорежиссер Сергей Герасимов в 1967 году, а одна из «звезд» современной кинорежиссуры — сегодня?

         Сначала, если есть желание, сами ответьте на эти вопросы. Если подзабыли фильм, смотрите здесь ключевые эпизоды. А затем почитайте то, что сочинили об этом мои студенты.


Возврат к списку